__________________
Арсеналик : Флейта Moritz Max Mönnig (почти раритет) + мастеровая голова; Блокфлейты Yamaha YRS-24B и YRA-312BIII; Сопилка-тенор неизвестного происхождения, данная мне во временное пользование.
Эти 2 пользователя(ей) сказали Спасибо ekavlad за это полезное сообщение:
Распознать по внешнему виду пианиста довольно трудно, т.к. пианист может быть как девочкой, так и мальчиком. Что касается последних, то они, как правило, выглядят очень чистыми и приличными и даже одеты в костюм. Хотя всякое бывает. В общем, пианисты умеют очень хорошо маскироваться, поэтому неудавшиеся пианисты становятся разведчиками.
Понять,что перед вами пианист, можно только при разговоре - пианисты, сволочи, умные, и любят показать своё ителлектуальное превосходство собеседнику, особенно если этот собеседник — народник или духовик. Также речь пианиста пестрит всяческими жаргонными словечками вроде "лабать" или "лажа piu mosso", которые производят колоссальное впечатление на неокрепшие умы эстрадников и других крайне далёких от музыки людей.
Если вы видите глупого пианиста - это ненастоящий пианист. Скорее всего, это нагло врущий теоретик.
В душе все пианисты - гуляки, "алкаши", тунеядцы и разгильдяи. После третьей рюмки любой пианист превращается в духовика. Именно поэтому пианистов так к ним тянет — родственные души.
У пианистов очень развито чувство гордости, что они такие-растакие замечательные и вообще самые лучшие, которое нередко перерастает в манию величия. Поэтому пианистов нужно часто и больно бить и заставлять заниматься по 8 часов в сутки. Чем чаще тыкаешь своего пианиста, тем меньше вероятность, что он зазнается. Но в этом деле нужно знать меру, т.к. пианисты, скотины, ранимые, и душевная организация у них тонкая, как фильдеперсовые чулки. Из-за этого они часто впадают в депрессию, выковырять из которой их очень трудно.
Чтобы заинтересовать пианиста, нужно как минимум отличать Ван Гога от Гогена, Моне от Мане, а Кафку не называть гречневой. И не дай вам бог запутаться в Шопене, Шуберте и Шумане — голову оторвёт! Чтобы сделать пианисту приятное, достаточно просто вытереть вековую пыль с его инструмента - у него до этого руки не доходят.
Пианисты очень дружные: если прогуливают, так все вместе, если квасят, так всем курсом. Но это не мешает каждому из них в глубине души думать, что он гораздо лучше своих любимых собратьев. Эту дурь обычно сменяют периоды ужасных сомнений и самоедства на почве ненависти к своей отвратительной игре. У некоторых особо одарённых пианистов эти признаки проявляются одновременно, и они никак не могут определиться, кто они - гении или бездарности.
Так что пианистов нужно беречь: они украшают нашу жизнь!
Вот такую смешную цуг флейту (лотос флейту, слайдвистл - привет ноунейму)) прислали из Китая.
Свистулька свитулькой с забавным эффектом: птичка в клетке не жёстко зафиксирована и при дрожании даёт вибрацию в звуке.
А какая трогательная, какая типично китайская картинка на упаковке...)
Эти 3 пользователя(ей) сказали Спасибо Скользящая за это полезное сообщение:
Шутка сложная, конечно, но каламбурная даже без знания языка.
по нижним строкам судя, музыканты обсуждают ноты.
А на самом деле текст звучит примерно как
- Что вы думаете об указе царя*? (Re)
- это вопрос денег. (soldo)
____________________________
кроме того, «Указ действий» (Decreto del Fare) - недавний закон правительства Италии, направленный на укрепление экономики страны.
В гоpоде Донецке жили два бpата, Зяма и Сёма, а потом они pазъехались — один укатил в Амеpику, а дpугой — в Изpаиль. Амеpиканский бpат стал музыкантом, израильский — в киоске пpодает жуpналы, и, между пpочим, совсем не жалеет.
И вот однажды пpодавец жуpналов Сёма получает новый амеpиканский жуpнал, где на глянцевой обложке фотогpафия его очень печального бpата, сидящего за pешеткой. Ой вей, катастpофа!
Сёма бpосает pаботу и летит к телефону. В Амеpике pаздается звонок, тpубку поднимает сам бpат.
— Алло, Зяма, тебя уже выпустили?
— Откуда?
— Из тюpьмы!
Пауза.
— А меня туда не сажали.
— А фотогpафия?
— А-а, фотогpафия... Это я игpаю на аpфе, но с той стоpоны.
— А почему ты такой тоскливый?
— Сёма, ты меня удивляешь! Ты хочешь, чтобы на Бетховене я смеялся?!